Надднестрянский говор
Надднестрянский говор (9) Надднестрянский говор, также Опильский говор, галицкий говор – один из архаичных говоров галицко-буковинской группы юго-западного наречия. Распространен в верховьях реки Днестр (Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области), отдельные Надднестрянской говоры функционирующих на территории современной Польши.
Значительной степени накладывается на историческую территорию Восточной Галиции.
Ареал распространения и границы
Ареал надднестровского диалекта (учитывая также пряди переходных говоров) с точки зрения административно-территориального деления Украины составляют:
четырнадцать районов Львовской области:
Жолковский, Жидачевский, Золочевский, Перемышлянский, Городокский, Пустомытовский, Николаевский, Стрыйский, южные части Сокальского и Каменка-Бугского, западная часть Буского, северная часть Самборского, пивпично-восточная часть Дрогобычского, восточная часть Яворивского;
четырнадцать районов Тернопольской области:
Чертковский, Борщевский, Бережанский, Козовский, Подгаецкий, Тернопольский, Теребовлянский, Гусятинский, Монастыриский, Бучацкий, Залещицкий, южные части Зборовского, Збаражского и Пидволочиского;
девять районов Ивано-Франковской области:
Рогатинский, Галицкий, Калушский, Тлумачский, Тысменицкий, северные части Долинского, Рожнятовского, Богородчанского, Надвирнянского.
Кроме того, Надднестрянский говор распространен также и на территории нескольких уездов Польши. Границы полосы надднестровского диалекта, которая врезается в языковую территорию польского языка, можно обозначить так: от реки Смолинкы на юге – до реки Речицы на севере. Границы между Надднестрянский наречиями и Надсянский на юге и на западе и с волынскими на севере достаточно нечеткие. Это территория северо-западной части Перемышльского воевидства (окрестности Горынке, Чешанова, Верхрата, Нароль) и северо-западная часть Замойского воеводстве (окрестности Корнев, Гребенном, Любич, Белжця и юго-восточнее г. Томашова Любельского, включая окрестности Вербица, Махно до г. Речице – это северные пределы Надднестрянский говоров на территории современной Польши. Так что сюда относятся села, находящиеся в современных гминах Горинець, Чешанив и Нароль Перемышльского воеводстве и на территории гмины Любича-Королевская, Ярчив и частично Вильгивок Замойского воеводстве.
Границы с Надсянский говором
Изоглоссы II-го тома «Атласа украинского языка» (АУМ) свидетельствуют о том, что на западе граница надднестровского говора проходит условной линией через населенные пункты: Немиров – Яворов – Мостиска – Добромиль и объединяет его с надсянсьськимы говором.
Надднестрянский говор от Надсянский отмежевывается изоглосса явлений (первыми при противопоставлении подаются черты надднестровского говора, вторыми – Надсянский):
гласный звук на месте древнего ы после губных согласных: и (б и к, м ы ш в и, м ы) – ы, что сохраняет древнюю произношение, отличную от и (б ы к, м ы ш, в ы, м ы) и и (б и к, м ы ш в и, м ы);
произношение корневого гласного в глагольных формах было: бы в ла – б ы ла и б и а;
произношение звукосочетания гы: г инуты, воро ги, плу ги – ги нути, воро ги, плу ги;
гласные звуки о или е после шипящих согласных: ш е Стый, вч е ра – ш о Стый, вч о ра;
звуковая строение существительного парень: пар в бок – пар и бок;
звуковая строение существительного брови: бр о вы – бр и вы;
звуковая строение существительного воротник: ком н ир – воротник;
звуковая строение слов колокол, звонкий: Вызовы др., выз инки – с он, с венком;
звуковая строение глагольной формы цветет: ц выте – к Уитни и к вине (о рожь);
форма творительного падежа единственного числа существительных и местоимений женского рода: голов ой, земли ею, сол ею, т й, н ею и голов ов, земли ев, сол ев, т ов, н ев – глав ом, земли ем, сол ем, т ом, н ем;
форма дательного падежа единственного числа существительных IV отмены с суффиксом-ат-(-ят-): Лош ету, тел ету и Лош етю, тел етю – Лош ати, тел памяти;
форма именительного падежа множественного числа существительных II склонения мужского рода с основой на согласные к, х: волк и, парни и, певец и, пастух и – волк и, парни и, певец и, пастух и;
форма именительного падежа единственного числа прилагательных среднего рода: богат е, долг е – богат ое, долг ое;
форма именительного падежа множественного прилагательных: добр и, файн и – добр ии, файн ии;
форма именительного падежа множественного притяжательных прилагательных: материнский и, Отчество и – материнский и, Отчество и;
доля пусть: пусть и ней – няй и ней;
употребление слов:
для обозначения обечайки в сите: обечайка – каблук и облук;
рубля к телеге: рубль – павус;
весны: весна – овраг;
радуги: дуга и радуга – полоса;
райкають (о лягушках): райкают и рихкают – рехкают.
Границы с бойковском говором
Граница между Надднестрянский и бойковском говорами проходит чуть южнее линии, проходящей через населенные пункты: Добромиль – Старый Самбор – Борислав – Болехов – Долина – Надворная.
Надднестрянский говор от бойкивского отмежевывается изоглосса явлений (первыми при противопоставлении подаются черты надднестровского говора, вторыми – бойкивски):
произношение гласного звука на месте выделенному ятя после губных согласных: в ы ра, н ы р и в является ра, н есть г – в и ра, н и г;
наличие приставного гласного в глаголе ржать: ржать и и ржать – и ржать;
гласный звук на месте древнего выделенному носового e после передньоязиковимы согласных: ж 'есть ты, д является ковать, т е шко и вз ьы ты, д ьы ковать, т ьы шко - вз я ты, д я ковать, Статья шко;
гласный звук на месте древнего безударного носового e после передньоязиковимы согласных: дес и ть, мисс и боец – дес я ть, мисс я боец;
гласный звук на месте древнего выделенному носового e после шипящих согласных: щ и ст есть, щ является ст есть и щ и ст есть – щ а ст я;
гласный звук на месте древнего носового e после согласного р: запр является жу и запр ьы жу – запр я жу;
гласный звук на месте древнего безударного носового e в существительном память: память ни ть, пам 'является ть, памятник не ть и пам ни ть, памн ьы ть – пам ня ть, пам' я ть;
гласный звук на месте древнего безударного носового e в числителе девять: дев 'й ть – дев' я ть;
гласный звук на месте древнего носового e в конечном ударного слога: Ягн есть и Ягн ьы – Ягн я;
гласный звук на месте а в конечном открытом слоге после шипящих: саж и, саж есть и саж ьы – саж а;
звуковая строение существительного слеза: сл ьо за – сл и за;
твердый или мягкий согласный г в конце слов: зверь, косарь, гончар, пастух – зверь ь, косарь ь, гончар ь, пастырь ь;
гласный звук в окончании именительного падежа единственного числа существительных и отмены мягкой группы: фасоль и фасоль есть и фасоль ьы – фасоль я;
гласный звук в окончании именительного падежа единственного числа существительных среднего рода типа семян семян и, камин и, пор и, подворья 'й; семян есть, камин есть, пор является, подворья есть и семян ьы, камин ьы, пор ьы, подворья ьы – семян я, камин я пор я, подворья я;
формы именительного и дательного падежей сборного существительного братья: брат и и брат ьы – брат я; брат ьом – брат им;
форма творительного падежа множественного существительного гость: гост ЕМА и гост Има – гост ямы и гост ямы;
форма именительного падежа числительного девяностых: девьидесет и девидесет – девьядесят и девядесят;
форма 1-го лица множественного числа глаголов настоящего времени: делаем, ходим, несем и делаем, ходим, несем – делаем, ходим, несет и делаем, ходим, несем;
доля ся: си – ся;
словосочетания типа выше отца: выше отца; выше чем отец и выше как отец – выше отца;
словосочетание идти домой: идти домой – идти домов и идти домой;
употребление слов для обозначения:
рубля к телеге: рубль – павус, ПАУСИ и паузы
груди коня: перса, перста и грудница – грудь и грудница;
ловить: ловить и лапать – иматы и ловить.
Границы с гуцульским говором
Примерно линией Надворная – Коломыя Надднестрянский диалект граничит с гуцульскими говором. Ю. Гошко, приводя границу между Надднестрянский и гуцульским говорами, продолжает ее от Перегинска через Надворную и далее в Коломыю. Надднестрянский говор от гуцульского отделяется особенностями (первыми подаются черты надднестровского говора, вторыми – гуцульского):
гласный звук на месте древнего ятя в существительном ведро: в и дро – ведро и в и дро;
гласный звук на месте древнего е в существительном пепел: поп Раздел – поп и л и поп и л;
форма 1-го лица единственного числа настоящего времени глаголов II спряжения: хо 'дж у, бу дж в, си дж в и си дж у - хо же у, бу же в, си же в и с и жу;
форма 1-го лица множественного числа настоящего времени глаголов II спряжения: ходим, делаем и ходим, делаем – ходим, делаем;
употребление слов для обозначения:
куска хлеба: Горбушка и цилушку – окроец;
ястреба: ястриб и ястреб – половики и ястреб;
восклицаний, которыми отгоняют лошадей: а-куш – поехал;
восклицаний, которыми зовут овец: бир-бир – тпр-тпр;
восклицаний, которыми зовут свиней: Куц-Куц и кцьо-кцьо – цонь-цонь и мательской-тельности.
Границы с Покутско-Буковинские говором
Границы с подольским говором
На востоке рекой Збруч Надднестрянский говор граничит с Подольским.
Надднестрянский говор от подольского отмежевывается изоглосса явлений (первыми при противопоставлении подаются черты надднестровского говора, вторыми – подольского):
гласный звук на месте древнего ятя в существительном ведро: в и дро – в и дро;
наличие и отсутствие приставного гласного звука в глаголе ржать: и ржать – ржать и и ржать;
гласные звуки о и е после шипящих согласных: ш о Стый, вч в ра – ш е Стый, вч е ра;
гласные звуки на месте древнего носового e в числителе десять: дес я ть и дес и ть – дес и ть;
гласные звуки на месте древнего носового e в конечном составе: Ягн я Ягн есть;
переход гласного а после мягких согласных в е и и: фасоль я фасоль е и фасоль и;
звуковая строение существительного гвоздь: цьв я х – цьв ы х и цьв е х;
звуковая строение существительного кочерга: к о цюба и к о цюба – к а цюба;
звуковая строение существительного кукушка: с в Зул я и с а Зул я с а Зул есть и с а Зул и;
звуковая строение существительного золото: с о лото – золото и с о лото;
звуковая строение существительного войт: ви 'и т – вет;
звуковая строение глагола путешествовать: в андруваты г андруваты;
звуковая строение существительного граната: г раната – г раната;
звуковая строение существительного гадюка: гадю к а – гадю г а (с прорывным второго г) и гадю к а;
словообразовательная строение существительных – названий листья картофеля, свеклы: картофелины, бараболиня, бурачиня – бараболянка, бурачанка;
форма творительного падежа множнины существительного гость: гостями и гостями и гостями – гостема и гостима;
форма именительного падежа составных числительных: два с половиной, три с половиной – пивтретя, три с половиной;
форма именительного падежа числительного девяностых: девяносто и девиносто – девьядесет, девьидесет, деведесет;
форма именительного падежа числительного двести, двести и двести – деист;
формы 1-й и 2-го лица единственного числа настоящего времени от глагола лить: ляю, ляеш – лей, лееш;
личные формы глаголов II спряжения настоящего времени с основой на губной согласный: любят, ловят – любьять, ловьять;
союз что: что – же и шо;
союз чтобы: шоб – жебы и жибы;
распространение словосочетаний: взял нож, перекинул телеги и взял нож, перекинул виз – взев чем, перекинул виз;
распространение конструкций: у парня нет денег – парень не имеет денег и у ребят нет денег;
употребление слов:
для обозначения здания для домашних животных: хлев и обора - конюшня;
кварты пить воду: кварта – горне и банячок;
скатерти: скатерть и скатерть – скатерть;
телеги для зерна, картофеля: бестарка – гара;
радуги: радуга – дуга;
хозяйки: хозяйка и хозяйка – госпожа и хозяйка;
беременной женщины: хранимая, грубая и беременная – грубая и беременна;
близорукого человека: близорукий и близорукий – близорукий;
подождать: подождать и подождать – подождать;
заболеть: заболеть и заболеть – заболеть;
квакают (о лягушках): квакают – рахкают;
возгласы, которыми зовут лошадей: ксьов-ксьов и цонь-цонь – Цись-цева.
Границы с волынским говором
Генезис надднестровского говора
По своему месту и значению в системе юго-западных диалектов Надднестрянский говор является основным, самым крупным за теритгл распространение и влиятельным среди юго-западного наречия, влиял на смежные бойковских, Надсянский, волынские и буковинские говоры
Относительно происхождения надднестровского говора в украинской диалектологии существуют различные мнения, однако относительно происхождения надднестровского говора на сегодня отсутствуют специальные исследования.
Одной из распространенных мнений о генезисе надднестровского диалекта является утверждение о том, что этот говор – это собственно ареал пидплитових и грунтовых бескурганных могильников X-XIII века, который некогда был заселен дулибами. Исследуемый говор исторически связан с диалектом племенного союза дулебов.
Иного мнения по этому придерживался Гавриил Шило: «… сравнения Надднестрянский говоров с подольскими приводит … на мысль, что как предками подолян, так и предками приднестровцев … были уличи Племенной диалект уличей лег … в основу и подольских, и Надднестрянский говоров».
По мнению ученых, территория северного Прикарпатья в доисторические времена заселялась огромным союзом белых хорватов. Это племя занимало территорию от Западного Буга и верховьев Прута и Серета на востоке до реки Нисы и верховьев Лабы. Бронислав Кобылянский отмечает: «… многочисленные южнорусские племена уличей и тиверцев жили до конца X в. между Днестром и Прутом и Днестром и Южным Бугом до Черного моря и устья Дуная. На севере они граничили с прикарпатскими хорватами и дулибами ». В «Украинском PCP» (1977) указано, что район Прикарпатья населяли племена хорваив, которые образовывали большой союз племен. Союз восточных славян распался около XII в. Поскольку к территории северного Прикарпатья входят нынешние Львовская, часть Тернопольской области, следует, что предками современных носителей надднестровского говора были белые хорваты, а не уличи. Последние жили в нижнем Приднепровье, Побужье и на берегах Черного моря. По мнению ученых, под давлением печенегов уличи отошли на север [32, с.26]. Кроме того, как отмечает Ф. Жилко, соседями дулебов на юге были хорваты, жившие бассейне верхнего Днестра и на Подкарпатье.
Таких же взглядов придерживается и историк Лев Войтович, который то, что после переселения части хорватов в Паннонию и Далмацию, остальные хорватских племен в IX-Х вв. расположилась от среднего течения Днестра на востоке до верхнего течения Вислы и Лабы на западе. В IX в. хорватские земли по реку Стрый были составляющими государства Святоплука Моравского, а в конце X в. карпатские хорваты вдоль Днестра и Сана были присоединены к Руси Владимиром Святославичем. Итак, в середине X в. Белая Хорватия протянулась от истоков Вислы через бассейн Сяна где до среднего течения Днестра и верхнего течения Прута.
Следует согласиться с Г. Шилом, что предками подолян были уличи. Это подтверждают также и летописные свидетельства: «По Дн?стру, прис?дяху к Дунаева … оли до моря …» (Лаврентьевская летопись), «по Бугу и по Дн?епру и прис?дяху к Дунаева … оли до моря» (Ипатьевская летопись) – жило племя уличей. Новгородская летопись рассказывает о переселении уличей: «и б?ша с?дяще Углиц? по Дн?пру вънизь …».
Однако нельзя согласиться с однозначным утверждением Г. Шило о том, что подольские говоры в своей основе является ничем иным, как Надднестрянский типом говоров с некоторыми лишь чертами пивденноволинського говора и юго-восточного наречия [306, с.186]. Не соглашается с таким мнением Гаврилы Шила также и Олекса Горбач [77]. Надднестрянский и подольский диалекты – это две отдельные самостоятельные системы, которые имеют свои характерные особенности и признаки. Надднестрянский диалект от подольского отграничивают многочисленные лексические изоглоссы.
Ареал надднестровского говора в прошлом
Территория надднестровского диалекта определилась в пределах Звенигородской земли (VIII – X века), позднее – Звенигородского княжества (XI-XIII века), а затем – Львовской земли (XV-XVHI века). В зависимости от различных факторов истории, на территории надднестровского диалекта происходили интенсивные афронтальни контакты разных диалектных элементов и фронтальные контакты с соседними волынским, подольским, бойковском и покутский говорами.
Принадлежность ареала надднестровского диалекта течение нескольких веков до территории Русского воеводства сказалась на смещении его изоглосс в сторону региона бойкивского диалекта, а также и в юго-восточном направлении покутского говора. Именно поэтому его граница с бойковском говором очень невнятная. Бойкивски ареальные оппозиции во время отходят на юг под давлением надднестровского диалекта.
Так, Дмитрий Бандривский в труде о говоры бывшего Пидбузького района Львовской области, принадлежащих к северной части бойкивского диалекгу, делает убедительный вывод об их фонетические особенности: «… фонетическая система говоров Пидбузького района как и смежных подкарпатских районов, теряет фонетических черт бойков ских говоров и приближается к фонетической системы надднестрянская говоров ». О том, что Надднестрянской говоры ощутимо влияют на бойкивски, свидетельствуют многочисленные надднестрянская-бойкивски лексико-семантические изоглоссы. По предварительным подсчетам, более 30% Надднестрянский лексем известные бойковском говор.
Когда ареал надднестровского диалекта сильнее оказывался на юго-востоке (в бассейне Днестра в направлении Покутско-буковинского говора). На территории Покутья он распространился до барьера речевого общения – северной границы Молдавского княжества, а теперь – северной границы буковинского говора.
Политический границу, существовавшую между Волынью и Галичиной, оставил ощутимые следы в языке населения этих земель
Фонетика
К фонетических черт надднестровского говора относятся:
шестифонемна структура выделенному вокализма:
варьирования безударного вокализма зависимости от степени противопоставление фонем [о]: [у], [э]: [и], [и]: [и] и от особенностей каждого говора:
первый тип является самым распространенным;
переход а (с * a, * e) после мягких (или бывших мягких) согласных в е, и, ы (гарьичий, дьeкуваты, сaжьи) в отдельных говорах этот переход осуществляется только под ударением;
укання (ко в лихaты, бжулa, скoру);
изменение безударного гласного е в и (ы) после мягкого согласного (спeчьина, тихьи 'тихий');
наличие протетическими согласного в (ў) перед отцом, в и и ( г (смирeга, гадьyга);
ф (фалиты, фoрий, фiра);
неодинаковый развитие древних соединений trъt как-ир (кирницьа),-ры (кривaвий, дривa),-ро (брoвы);
потеря долготы мягкими согласными в формах существительных с. г. (жикьe, насiнье);
потеря мягкости ц 'в кон. слова (хлoпиц, жнец);
нерегулярный развитие отдельных древних гласных – * e> в (дьурa 'дыра'), * e> и (видрo), * о> а (зазyльа), звукосполукы лн в л, н: (мeлник> мeл: ик, мeн: ик), рН в РЛ (терницьа> терлицьа);
в ряде говоров конечные г, и ослабленные, исчезают (поре 'порог', сне 'снег', деньги 'денег', те гaрни 'той хорошей');
произношении мягких согласных с ', с', ц ', дз' свойственный большую степень мягкости, чем в др. диалектах и литературном языке.
Ударение в Н. г. динамическое; особенностью является наличие парокситонового ударения местоимений (мoго, твoго), глаголов 1-й чел. II диевидм. (Хoджу, прoшу, изредка – сижу, лeчу), некоторых существительных (трyна, кочeрга), а также двойного ударения глаголов (пiду – пидy, пiде – пидe, пiдемо – пидeмо и др.).
Грамматика и словообразование
Специфику Н. г. в грамматике творит набор окончаний и средств формообразования словоизменений. частей речи, в частности
окончания существительных:
же. г. в ор. в. ОДН. -Оў,-еў, изредка-ом,-ем (зеимлeў, душeў, головoў, ногoм, сoлем), в род. в. ОДН. -И (рьилы, зеимлы, нoчы, любoвы), в род. в. мн. -Иў, изредка-уў (бабиў, козьиў, козуў);
ч. г. – в дал. в. ОДН. с основами на твердый согласный-овы (брaтовы), с основами на мягкий согласный-Эвы,-ови (конeвы, коньoвы), в ор. в. ОДН. -Ом, реже-ем (коньoм, дошчeм), в мест. в. ОДН. -И,-ы (на дyбьи, в кьинцы), в дал. в. мн. -Ом,-ем,-им (конiм, конeм. Коньoм), в ор. в. мн. -Ами,-еми,-ема,-Има (гостьамы, гостьемы, гостьема, гостьима), в мест. в. мн. -Ух (на зьатьoх; так же и множественные существительные – на грyдьох, на двeрох);
с. г. бывших существительных t-основы – в род. в. ОДН. – (Ат ') и, – (ат') а, – (ао) а (тельaтьи, тельaтьа, тельaта), в дал. в. ОДН. – (Ао) в, (ат ') в, (ат) ове; в ор. в. ОДН. – (Ат ') ом, – (ао) ом;
в прилагательных наличие взысканных форм в наз. в. ОДН. ч. г. (дoбры), дал. и мест. в. ОДН. же. г. (мoлоди 'молодой', так же – адъективных местоимения); ассимилятивные изменения при создании форм высшей степени сравнения прилагательных (молoч: а);
в числительных – формальная структура числительных одeн. йидeн, йедeн, штыри, одинaйцит '(йединaйцьик'); форма ор. в. двумa; создания составных числительных по модели пиўтретьa, пиўчвертa, девйидесьeт '(девидесьек'), двiста и двaсто;
в местоимениях – сохранение древних енклитичних форм дал. в. мы 'мне', ты 'тебе'; падежных форм – знах. в. нeго 'его', ор. в. неў, тоў 'ею', 'той'; указательного займ. тамтoй 'тот';
в спряжения: инфинитив на-или от глаголов с основой на заднеязычный согласный (пeчы, стрихчы) форме 1-й и 2-й чел. ОДН. теп. ч.: льeйу, льeйиш, 3-й чел. ОДН. и мн. теп. ч. конечного т (хoдит – хoдьат) параллельное употребление окончаний 1-й чел. мн. теп. ч.-мо и-м (несем / несем, хoдимо / хoдим) нулевое окончание 2-й чел. ОДН. теп. ч. атематические глаголов (дас ', йис' 'дашь', 'ешь'); параллельное создание форм 1-й чел. ОДН. Майбах. ч. бyду брaты и бyду браў, 1-й чел. ОДН. и мн. мин. ч. ходиў и ходиўйим, ходил, делали и делали-смо; формы условий. сп. по модели даў бым, даў бис.
Специфика Н. г. в словообразовании обусловлена:
наличием локальных аффиксов-май,-мак (глушмaй, глушмaк 'глухой'),-угол (лиўкyт 'левша'),-уйемцы (покрадуйeмцы 'украдкой');
функциональным усилением окр. аффиксов-иск (о) (льoниско, виўсиско 'поле после льна, овса'),-анк (а) (барабольанка 'листья картофеля'),-ал 'ник (копальник' копатель ").
Лексика
Словарь Надднестрянский говоров – сложная лексико-семантическая система с четкой внутренней структурой. В нем лексико-семантические группы объединяются в относительно большие по объему тематические группы. Например, тематическая группа «Одежда» имеет в своем составе такие несколько меньшие лексико-семантические группы, как: «Женская одежда», «Мужская одежда», «Детская одежда», «Летняя одежда», «Зимняя одежда», «Верхняя одежда», «Нижний одежда», «Праздничная одежда», «Ежедневный одежда» и т. д.
С. Бычко в своем исследовании «Лексика надднестровского говора» выделил следующие основные способы номинации лексики в этом диалекте:
семантическая деривацию – плахта, вретище, рядно;
аффиксальных словообразование-обертка, фарбан;
словосложение – заячий холодок.
Появление вторичных номен обусловила действие метафоры и метонимии (Скопец – «ведро», скипчик – «подойник»).
Почти каждая тематическая группа надднестровского диалектной лексики характеризуется своими типичными мотивационными признаками. Например, в процессе номинации одежды и ее элементов выделяются следующие из них: крой (ибунда – «длинный суконный плащ с капюшоном»); способ одевания (опанка – «накидка»); назначения (запаска – «фартук»); материал (Веренчук – «накидка из небеленого домотканого холста»), пол (камикелка – «женский жилет», марипарка – «мужской пиджак»).
В надднестровского говоре часто наблюдаются явления семантических переходов и смещений как в пределах одной говора, так и в различных говорах. Например, семема "усадьба" в некоторых говорах может реализоваться лексемой почву, в то же время последняя в других говорах представляется значением 'земля, которая принадлежит к хозяйству ". Как видно, последняя семема более семантически шире по сравнению с первой.
В северной части говорит нет семантической дифференциации в слове горишче. Зато в говорах Бережанщини семема 'чердак над домом' манифестируется лексемой кишки, а семема 'чердак над хлевом' – горишче. Подобное видим и в семантической структуре лексемы чулан. В одних говорах она может представлять семей 'малая комната', в других видим сужение семантики в направлении 'малая комната'> 'спальня'> 'кухня' (Стрыйщине Жидачивщины). Итак, диалектный Надднестрянский лексический материал является благодарным в плане выявления динамики лексико-семантической системы. Есть говоры, где слово поставец имеет лишь значение 'шкаф для тарелок', но бывают случаи, когда это слово бытует с более широким значением – 'шкаф для посуды 'без всякого семантического маркирования.
Часть диалектной надднестровского лексики может маркироваться дифференциацией по возрасту носителей говора. Так, для речи старшего поколения характерные слова мари1 нарком, креденца, соф 'ит, софа, вуйю и стрийко, а вещанию младшего поколения присущи лексемы п' ид1жак, брфет, Стел 'а, тап1чан, д' ад 'ко.
Семантическая система лексики надднестровского говора есть от крытой и пополняется, прежде всего, словами литературного языка, ал тивно впитывает она в себя также иноязычные заимствования; большая время и и на проанализированной лексики уже отошла в пассивный словарный запас, она присуща сегодня только вещанию очень старшего поколения. Анализ диалектной лексики Приднестровья обнаружил многочисленное количество изоглосс, продолжающихся в бойкивскому, волынском, буковинском, подольском, надсянском говорах. Понятно, что существует огромное количество общих явлений, которые фиксируются даже в дис-тантних с Надднестрянский говорах. Об этом свидетельствуют соответствующие диалектные словари, Атлас украинского языка.
Ареалогичних характеристика исследуемой лексики дает основания утверждать, что диалектный словарь надднестровского говора на сегодня является четкой и структурализованою динамической лексико-семантической системой, а сам ареал диалекта отражает определенную тенденцию к расширению в направлениях бойкивского и, отчасти, волынского говоров (И. Матвияс, Г. Шило, М. Онишкевич, С. Бевзенко).
Этимологические особенности
Подавляющее большинство лексем достигает общеславянский корней, а часть из них распространена в восточнославянских языках (гора, стддола, дом, рубашка, куйко). Наряду с этим, в лексике исследуемого говора бытует значительное количество иноязычных заимствований из других языков, в частности польской, немецкой, словацкой, венгерской и др. (Горбатая, кантар, сабаш, канта). Многие диалектного лексического материала в ареалогич-ном аспекте наглядно демонстрирует тот факт, что Надднестрянский диалект не является территориально целостным и однородным, а отчетливо членится на западную и восточную (г. Свеча – г. Золочев), а также на северную и южную (среднее течение р.Днестр) зоны (например, северной части известное название горишче «крышу над жилым домом », южной – кишка, западной – чердак, восточной – гора, п 'ид). Такую же картину дают семемы 'студень', 'ограда', 'усадьба', 'помещение для свиней', 'помещение для кур' и многие другие. Немалое количество проанализированных лексем свидетельствует о том, что они образуют замкнутые Надднестрянской локализмы (Гыжко – 'студень ", каркик -' помещение для свиней", кайдух – 'незаконнорожденный', хаджай – 'хозяин', попкета – 'разговорчивая человек', хала1май – 'шляпа', стренчиты – 'уговаривать' и др.). Они, как обычно, не образуют изоглосс в соседних контактных говорах. Есть слова, что в Надднестрянский говорах уживаются с одними значениями, а в соседних говорах – с другими. Это преимущественно касается слов, входящих в тематические группы «еда, напитки», «Одежда, обувь», «Мебель, домашние вещи».
История выделения и исследования
История выделения надднестровского говора
Впервые Надднестрянской говоры, средоточием которых является город Галич выделил Яков Головацкий 1848 г. в докладе «Расправа в языци южно-русских и его наричиях», а также в учебнике 1849 «Грамматики руского языка». У ученого Надднестрянской говоры вместе с буковинскими и гуцульскими образуют галицкое или Надднестрянской наречие. Так как в то время подробное изучение говоров украинского языка еще не началось, Я. Головацкий смог представить только схематическую характеристику украинским наречий, а не отдельный конкретных диалектов. Однако осуществленный им разделение украинский живой народной речи в целом не противоречит современному члену ванню украинского языкового континуума.
Александр Потебня специально не занимался проявлением группировки диалектов, а лишь попутно указал среди других и на Надднестрянский говор, по его терминологии – «галицкий». Ученый объяснил созидания в галицком и вообще юго-западных говорах окончаний творительного падежа единственного числа-ов,-ев.
Как сегодня отмечают диалектолог, XIX в. основательным исследованием диалектного членения украинского языка был труд Костя Михальчука «наречие, поднаречия и говоры Южной России в связи с наречиями Галичины», написанная 1871. К. Михальчук наречие и говори выделял не только на основе чисто языковых рис, но и учитывал размещения в прошлом восточнославянских племен, различные миграционные факторы поздних времен, этнографические сведения, топографические особенности соответствующей территории и т.д. На первой лингвистической карте диалектной украинского языка К. Михальчук называет Галицким то пиднариччя, которое входит в русинское наречие. Границы надднестровского диалекта, которые подает ученый, почти совпадают с границами, очерченных на основании современных новейших показаний. Кость Михальчук отделяющую исследуемый говор от других диалектов (подольско-холмского, карпатского) условной линией примерно между населенными пунктами Перемышль – Борислав – Долина, а дальше на юг карпатским хребтом. От Михальчукових работ отталкиваются исследователи и в современном решении проблемы диалектного членения украинского языка.
Положив в основу лишь одну фонетическую риса (разное отражение этимологических о, е в исторически новых закрытых складах) Александр Соболевский в работе «Опыт русской диалектологией: 3. Малорусской наречие »поделил Украинский язык на два пиднариччя: пивничнома-малорусское и украинский-галицкое. В последнем пиднариччи ученый выделил и охарактеризовал галицкий, т.е. Надднестрянский диалект.
Алексей Шахматов в исследовании «К вопросу об образовании русских наречий» (1894 г.) крупнейший в Галичине Надднестрянский диалект называет «галицким наречием».
Агафангел Крымский и Алексей Шахматов в общей разведке «Очерки по истории украинского языка», анализируя, по их терминологии, «западнорусские наречия», указали в основном на диалектные признаки надднестровского говора: отделение частицы-си,-ся (я ся боя), различия в ударении (хожу, принесла), твердое-т-в 3-лицу глаголов (ходит), твердую отличие прилагательных на-й (третий, третье, третье).
Иван Зилинский в работе «Проба упорядочения украинских говоров» (1914) в западном пиднариччи выделяет также и Надднестрянской говоры, называя их «Ополья говором». Ученый отделяющую этот говор условной линией, проходящей через населенные пункты: Рава-Русская г. Западный Буг – Золочев – Тернополь – Теребовля – Чортков реки Днестр – Калуш – Болехов – Борислав – Самбор – Яворов Рава-Русская.
Разграничение надднестровского диалекта И. Зилинский совпадает, в основном, с сегодняшним определением ареала этого говора. Однако новые исследования свидетельствуют о том, что говора между реками Серет и Збруч Зилинский относит к подольского диалекта неоправданно. Правда, зафиксирован ряд изоглосс, объединяющих подольский диалект и говор между реками Серет и Збруч. Однако существует одновременно немало изоглосс, разграничивающие эти говоры (см. раздел о границе с подольским говором).
Наряду с волынским и буковинским говорами выделяет Опильский говор Кароль Дейна, приводя одновременно немало фонетических изоглосс. По его мнению, определение диалектной волынско-Ополья пределы обусловлено историческими границами разных времен. На востоке Надднестрянской говоры отделенные от подольских густым прядью изоглосс, тянущиеся вдоль р Збруча. Эти черты К. Дейна тоже связывает с бывшими историческими границами.
Гавриил Шило отмечает, что уже в XVI в. существовала дифференциация между пивденноволинським и Надднестрянский говорами. Как К. Дейна, так и Г. Шило говоры между Серетом и Збручем, которые предыдущими исследователями причислялись к подольских, относят к Надднестрянский говоров. К. Дейна определил границу Ополья и подольских говоров, а также частично волынских и Ополья. Четко определяется разграничение надднестровского диалекта от смежных Надсянский, Покутско-буковинского, подольского и другой говорит юго-западного наречия в специальных научных монографиях и в современных руководствах по украинской диалектологии.
Выделяется Надднестрянский говор М. Наконечным в «Программе украинской диалектологии». Ф. Жилко также отличает в юго-западном наречии Опильский диалект. Традиционно пределы долиджуваного говора определяются в учебных пособиях И. Дзендзеливський и И. Матвияса.
Ярослав Рудницкий в исследовании «украинский язык и его говори» Надднестрянский говор на востоке (на границе с подольским диалектом) ограничивает рекой Серет. Территорию между Серетом и Збручем относит, по тогдашней традиции, до подольского говора.
Емельян Омецинський, выделяя Надднестрянский диалект из числа соседних говоров на севере и на юге, в работе «Речь Тернопольщины» приводит наиболее существенные признаки, объединяющие исследуемые говоры в один диалект. Ученый также пишет, что Надднестрянский диалект тянется восток до реки Збруч, южная его граница проходит не по реке Днестр, а к северу от нее условной линией Скала – Тлусте – Язловец дальше на запад. Северную границу с волынским говором определяет условная линия Броды – Зализцы – Збараж-Подволочиск.
История исследования надднестровского говора
История изучения надднестровского говора берет начало 1848 г., когда профессор Львовского университета Яков Головацкий прочитал доклад «Расправа в языци южноруским и о его наричиях», в которой много внимания уделил современном надднестровского диалекту (по терминологии Я. Головацкого, галицком или надднестровского наречие ") Яков Головацкий к ареалу надднестровского говора причислял территорию от верховьев рек Лимници и Быстрицы, Черногори к рекам Стрипы, Липы и вершин Гологир Как основные черты Надднестрянский говоров ученый приводил такие: переход 'а в' е, а также окончание-оу, -еу в творительном падеже единственного числа существительных женского рода Ученый подал линии, разделяющие волынско-подольское и Надднестрянское наречие, Надднестрянское и горное наречие Отдельные места приведенных линий Яков Головацкий уточнил, называя еще некоторые другие населенные пункты.
Надднестрянский говор посвятили монографии такие выдающиеся ученые, как: Дмитрий Бандровский, Иван Верхратский, Алексей Горбач, Кость Киселевская, Василий Лев, Михаил Лесив, П. Приступа, Ярослав Пура, Ярослав Рудницкий, Гавриил Шило, Кар Дейна, Ян Янув.
В работах Ивана Верхратского содержатся многочисленные словари диалектных слов, образцы живой речи различных жанров ареала надднестровского диалекта. И. Верхратский изучал отдельные гнезда и варианты Надднестрянский говоров (батюцьки, северо-западные), в частности он косвенно проанализировал батюцьки говоры окрестностей Жовквы, Равы-Русской, Яворова и др. Ученый изучил также отдельные говоры в бассейне Висли (на юго-западе современной Львовской области).
Гавриил Шило заключил словарь Надднестрянский говоров. Ученый, кроме пивничнонадднистрянських, рассматривает также середньобужанськи, подольские, переходные к волынским и пивденноволинських говора. В поле зрения П. Приступы были переходные говоры к середньонадбужанських населенных пунктов Жовкивщины и Куликивщины севернее Львова. Ярослав Пура рассматривает захиднонадднистрянськи, переходящие к бойкивских, захиднобойкивськи и восточные Надсянский говора. Юго-западные говоры Самборщины и захиднобойкивськи говоры Турчанщины проанализировал Дмитрий Бандровский.
Немало фундаментальных и чрезвычайно глубоких работ по украинской диалектологии, в частности посвященных Надднестрянский говор, и лежат перу Ярослава Рудницкого. Главные из них: «Украинский язык и его говори», «К бойкивски-надднестровского языковой границы», «Львовский говор». Разведка «Львовский говор» написана на немецком языке, первое ее издание увидело свет в 1943 г., второе – 1952. Я. Рудницкий доказал, что украинский диалектолог надо изучать не только говоры населенных пунктов таких, как село, но нельзя обходить такой языково-территориальной единицы, как город. Этот труд – первое исследование не только о языке Львова, а действительно первый труд о говор украинского города. Состоит она из культурно-исторических и культурно-географических размышлений автора, а также из замечаний о методах и методика научного исследования такого типа. Далее следует подробное описание говора города с точки зрения фонетики, морфологии, синтаксиса, исторического развития тенденций львовского говора. Одна из важнейших мыслей ученого – правомерность употребления термина «львовский говор», а не «львовская говор». Последний больше подходит к диалектной системы отдельных сел. В конце работы прилагаются немалые тексты связной речи, богатый словарь и карта украинских говоров, в основе которой лежит диалектное членение украинского языка профессора И. Зилинского. Хотя ученый сознательно ограничился исследованием только одного львовского предместья – Вознесения, однако это позволило ему сделать вывод, что львовский говор – сосуществование разных речитативных систем. Много внимания в этой работе обращено на лексическую и семантическую систему говора Львова. Я. Рудницкий причислил, например, к специфических слов, присущих львовянам, такие, как: бадильки («волос»), хавира («изба»), фалюваты («идти»), капуваты («понимать»), Сумер ( «хлеб»), держать штамма («дружить») и др.
Однако приведенные лексемы сейчас не употребляются в речи львовян, их можно классифицировать как лексические анахронизмы. Некоторые слова и словосочетания все же (вроде лоха драть «насмехаться», шпарга «схватка», искать яблоки «искать зацепку») можно услышать как в говоре Львова, так и в других говорах Львовщины сегодня.
Кость Киселевская гипотетически приводит пределы Надднестрянский говоров линией, проходящей через населенные пункты: Хиров – Рудки – Щирец – Жовква – Золочев – Озерная – Гусятин – Залещики – Перегинское – Болехов – Хыров. Ученый выделяет из Надднестрянский говоров в отдельную группу т. н. батюцьки говоры, о которых И. Верхратский писал, что они являются пидговором надднестровского диалекта.
Олекса Горбач, помимо описания отдельных говоров (Теребовлянщине, Перемишлянщини, Комарнянщины), добавляет к трудам большие диалектные словари. Границу надднестровского говора он определяет ориентировочной линией, проходящей через населенные пункты: Хыров-Мостиска-Яворов-Рава-Русская-Червоноград-Собрания-Микулинцы-Каменец-Подольский-Залещики-Толмач-Перегинское-Долина-Болехов-Хыров. Ученый в области лексики выделил и проанализировал много тематических и лексико-семантических групп: «тело, приметы человека, гигиена и медицина», «одежда», «обувь», «пища и ее приготовление», «дом, дома», «сад, город »,« метеорология »,« животноводство »,« пасечника »,« фауна »,« обработка материалов »,« семейное и общественную жизнь »,« поверья, обряды ».
Михаил Лесив отмечает, в частности, что «Надсянский-надднестрянская языковая граница будет проходить частично уже на территории Польши, а именно: в северной части бывшего Любачивского уезда и на юго куски бывшего Томашевского уезда». Ученый на конкретных примерах обнаруживает и описывает системные языковые черты, которые считаются характерными для Надднестрянский говоров вообще. По мнению М. Лесева, некоторые слова разделяют саму территорию Надднестрянский говоров на несколько групп.
Об этом подробно пишет также и К. Дейна. Он Надднестрянский говор делит на западную и восточную (Захидноподильску) части.
Название диалекта
«Надднестрянский» – название, которое сейчас больше всего распространено среди украинских диалектолог. Однако существует много замечаний относительно неоднозначности этого термина. По словам С. Бычко:
Как отмечает Михаил Лесив, «Надднестрянской говоры, которые иногда назывались Ополья, составляют главный, центральный массив юго-западного диалекта украинского языка».
Название «Опильский говор» впервые наряду с новым термином «Надднестрянский» появляется на карте украинских говоров Ивана Зилинского. Яков Головацкий выделяет в своей грамматике украинского языка, а также в других работах Надднестрянское наречие, причисляя сюда и Надднестрянской говора. Всеволод Ганцов в 1923 году употреблял только название «Надднестрянской говори», но в более широком понятийно-территориальном объеме: до Надднестрянский говоров он причислял, по его терминологии, галицкие и буковинского-подольские говоры.
Польские диалектолог и сегодня употребляют оба названия. Кароль Дейна так объясняет смысл употребления названия «опильски говор»:
Он также считает, что название «Надднестрянский говор» не отражает истинного положения, так говоры, расположенные над Днестром, и не только на его южном берегу, но и достаточно широкой полосе севернее него, обнаруживают много чудес, и объединяют его с буковинскими наречиях. Говоры, по мнению ученого, между верховьями Днестра и Западного Буга расположены в Ополье. Поэтому говор, к которому эти говоры принадлежат по своим признакам, Кароль Дейна называет «Ополья».
Владислав Курашкевич в «Очерке восточнославянской диалектологии» как основное название употребляет «опильски говора». Емельян Омецинський последовательно использует также термин «опильски говор». Такое же название имеет Надднестрянский диалект в «Программе по украинской диалектологии» Николая Наконечного.
В монографии Ярослава Рудницькоио встречаем термин «опильски говори». Олекса Горбач в работе «Говор Комарно и Комарнянщины» заметил, что "звали его еще неверно« Ополья »или« галицким »". Здесь он не согласился с Каролем Дэйн, приведя в качестве убедительный аргумент тот факт, географическое Ополье – это только название для лесисто-холмистого Западного Подолья восточнее Львова ». В статье «Говоры Теребовельщины» подано две параллельные наз
Значительной степени накладывается на историческую территорию Восточной Галиции.
Ареал распространения и границы
Ареал надднестровского диалекта (учитывая также пряди переходных говоров) с точки зрения административно-территориального деления Украины составляют:
четырнадцать районов Львовской области:
Жолковский, Жидачевский, Золочевский, Перемышлянский, Городокский, Пустомытовский, Николаевский, Стрыйский, южные части Сокальского и Каменка-Бугского, западная часть Буского, северная часть Самборского, пивпично-восточная часть Дрогобычского, восточная часть Яворивского;
четырнадцать районов Тернопольской области:
Чертковский, Борщевский, Бережанский, Козовский, Подгаецкий, Тернопольский, Теребовлянский, Гусятинский, Монастыриский, Бучацкий, Залещицкий, южные части Зборовского, Збаражского и Пидволочиского;
девять районов Ивано-Франковской области:
Рогатинский, Галицкий, Калушский, Тлумачский, Тысменицкий, северные части Долинского, Рожнятовского, Богородчанского, Надвирнянского.
Кроме того, Надднестрянский говор распространен также и на территории нескольких уездов Польши. Границы полосы надднестровского диалекта, которая врезается в языковую территорию польского языка, можно обозначить так: от реки Смолинкы на юге – до реки Речицы на севере. Границы между Надднестрянский наречиями и Надсянский на юге и на западе и с волынскими на севере достаточно нечеткие. Это территория северо-западной части Перемышльского воевидства (окрестности Горынке, Чешанова, Верхрата, Нароль) и северо-западная часть Замойского воеводстве (окрестности Корнев, Гребенном, Любич, Белжця и юго-восточнее г. Томашова Любельского, включая окрестности Вербица, Махно до г. Речице – это северные пределы Надднестрянский говоров на территории современной Польши. Так что сюда относятся села, находящиеся в современных гминах Горинець, Чешанив и Нароль Перемышльского воеводстве и на территории гмины Любича-Королевская, Ярчив и частично Вильгивок Замойского воеводстве.
Границы с Надсянский говором
Изоглоссы II-го тома «Атласа украинского языка» (АУМ) свидетельствуют о том, что на западе граница надднестровского говора проходит условной линией через населенные пункты: Немиров – Яворов – Мостиска – Добромиль и объединяет его с надсянсьськимы говором.
Надднестрянский говор от Надсянский отмежевывается изоглосса явлений (первыми при противопоставлении подаются черты надднестровского говора, вторыми – Надсянский):
гласный звук на месте древнего ы после губных согласных: и (б и к, м ы ш в и, м ы) – ы, что сохраняет древнюю произношение, отличную от и (б ы к, м ы ш, в ы, м ы) и и (б и к, м ы ш в и, м ы);
произношение корневого гласного в глагольных формах было: бы в ла – б ы ла и б и а;
произношение звукосочетания гы: г инуты, воро ги, плу ги – ги нути, воро ги, плу ги;
гласные звуки о или е после шипящих согласных: ш е Стый, вч е ра – ш о Стый, вч о ра;
звуковая строение существительного парень: пар в бок – пар и бок;
звуковая строение существительного брови: бр о вы – бр и вы;
звуковая строение существительного воротник: ком н ир – воротник;
звуковая строение слов колокол, звонкий: Вызовы др., выз инки – с он, с венком;
звуковая строение глагольной формы цветет: ц выте – к Уитни и к вине (о рожь);
форма творительного падежа единственного числа существительных и местоимений женского рода: голов ой, земли ею, сол ею, т й, н ею и голов ов, земли ев, сол ев, т ов, н ев – глав ом, земли ем, сол ем, т ом, н ем;
форма дательного падежа единственного числа существительных IV отмены с суффиксом-ат-(-ят-): Лош ету, тел ету и Лош етю, тел етю – Лош ати, тел памяти;
форма именительного падежа множественного числа существительных II склонения мужского рода с основой на согласные к, х: волк и, парни и, певец и, пастух и – волк и, парни и, певец и, пастух и;
форма именительного падежа единственного числа прилагательных среднего рода: богат е, долг е – богат ое, долг ое;
форма именительного падежа множественного прилагательных: добр и, файн и – добр ии, файн ии;
форма именительного падежа множественного притяжательных прилагательных: материнский и, Отчество и – материнский и, Отчество и;
доля пусть: пусть и ней – няй и ней;
употребление слов:
для обозначения обечайки в сите: обечайка – каблук и облук;
рубля к телеге: рубль – павус;
весны: весна – овраг;
радуги: дуга и радуга – полоса;
райкають (о лягушках): райкают и рихкают – рехкают.
Границы с бойковском говором
Граница между Надднестрянский и бойковском говорами проходит чуть южнее линии, проходящей через населенные пункты: Добромиль – Старый Самбор – Борислав – Болехов – Долина – Надворная.
Надднестрянский говор от бойкивского отмежевывается изоглосса явлений (первыми при противопоставлении подаются черты надднестровского говора, вторыми – бойкивски):
произношение гласного звука на месте выделенному ятя после губных согласных: в ы ра, н ы р и в является ра, н есть г – в и ра, н и г;
наличие приставного гласного в глаголе ржать: ржать и и ржать – и ржать;
гласный звук на месте древнего выделенному носового e после передньоязиковимы согласных: ж 'есть ты, д является ковать, т е шко и вз ьы ты, д ьы ковать, т ьы шко - вз я ты, д я ковать, Статья шко;
гласный звук на месте древнего безударного носового e после передньоязиковимы согласных: дес и ть, мисс и боец – дес я ть, мисс я боец;
гласный звук на месте древнего выделенному носового e после шипящих согласных: щ и ст есть, щ является ст есть и щ и ст есть – щ а ст я;
гласный звук на месте древнего носового e после согласного р: запр является жу и запр ьы жу – запр я жу;
гласный звук на месте древнего безударного носового e в существительном память: память ни ть, пам 'является ть, памятник не ть и пам ни ть, памн ьы ть – пам ня ть, пам' я ть;
гласный звук на месте древнего безударного носового e в числителе девять: дев 'й ть – дев' я ть;
гласный звук на месте древнего носового e в конечном ударного слога: Ягн есть и Ягн ьы – Ягн я;
гласный звук на месте а в конечном открытом слоге после шипящих: саж и, саж есть и саж ьы – саж а;
звуковая строение существительного слеза: сл ьо за – сл и за;
твердый или мягкий согласный г в конце слов: зверь, косарь, гончар, пастух – зверь ь, косарь ь, гончар ь, пастырь ь;
гласный звук в окончании именительного падежа единственного числа существительных и отмены мягкой группы: фасоль и фасоль есть и фасоль ьы – фасоль я;
гласный звук в окончании именительного падежа единственного числа существительных среднего рода типа семян семян и, камин и, пор и, подворья 'й; семян есть, камин есть, пор является, подворья есть и семян ьы, камин ьы, пор ьы, подворья ьы – семян я, камин я пор я, подворья я;
формы именительного и дательного падежей сборного существительного братья: брат и и брат ьы – брат я; брат ьом – брат им;
форма творительного падежа множественного существительного гость: гост ЕМА и гост Има – гост ямы и гост ямы;
форма именительного падежа числительного девяностых: девьидесет и девидесет – девьядесят и девядесят;
форма 1-го лица множественного числа глаголов настоящего времени: делаем, ходим, несем и делаем, ходим, несем – делаем, ходим, несет и делаем, ходим, несем;
доля ся: си – ся;
словосочетания типа выше отца: выше отца; выше чем отец и выше как отец – выше отца;
словосочетание идти домой: идти домой – идти домов и идти домой;
употребление слов для обозначения:
рубля к телеге: рубль – павус, ПАУСИ и паузы
груди коня: перса, перста и грудница – грудь и грудница;
ловить: ловить и лапать – иматы и ловить.
Границы с гуцульским говором
Примерно линией Надворная – Коломыя Надднестрянский диалект граничит с гуцульскими говором. Ю. Гошко, приводя границу между Надднестрянский и гуцульским говорами, продолжает ее от Перегинска через Надворную и далее в Коломыю. Надднестрянский говор от гуцульского отделяется особенностями (первыми подаются черты надднестровского говора, вторыми – гуцульского):
гласный звук на месте древнего ятя в существительном ведро: в и дро – ведро и в и дро;
гласный звук на месте древнего е в существительном пепел: поп Раздел – поп и л и поп и л;
форма 1-го лица единственного числа настоящего времени глаголов II спряжения: хо 'дж у, бу дж в, си дж в и си дж у - хо же у, бу же в, си же в и с и жу;
форма 1-го лица множественного числа настоящего времени глаголов II спряжения: ходим, делаем и ходим, делаем – ходим, делаем;
употребление слов для обозначения:
куска хлеба: Горбушка и цилушку – окроец;
ястреба: ястриб и ястреб – половики и ястреб;
восклицаний, которыми отгоняют лошадей: а-куш – поехал;
восклицаний, которыми зовут овец: бир-бир – тпр-тпр;
восклицаний, которыми зовут свиней: Куц-Куц и кцьо-кцьо – цонь-цонь и мательской-тельности.
Границы с Покутско-Буковинские говором
Границы с подольским говором
На востоке рекой Збруч Надднестрянский говор граничит с Подольским.
Надднестрянский говор от подольского отмежевывается изоглосса явлений (первыми при противопоставлении подаются черты надднестровского говора, вторыми – подольского):
гласный звук на месте древнего ятя в существительном ведро: в и дро – в и дро;
наличие и отсутствие приставного гласного звука в глаголе ржать: и ржать – ржать и и ржать;
гласные звуки о и е после шипящих согласных: ш о Стый, вч в ра – ш е Стый, вч е ра;
гласные звуки на месте древнего носового e в числителе десять: дес я ть и дес и ть – дес и ть;
гласные звуки на месте древнего носового e в конечном составе: Ягн я Ягн есть;
переход гласного а после мягких согласных в е и и: фасоль я фасоль е и фасоль и;
звуковая строение существительного гвоздь: цьв я х – цьв ы х и цьв е х;
звуковая строение существительного кочерга: к о цюба и к о цюба – к а цюба;
звуковая строение существительного кукушка: с в Зул я и с а Зул я с а Зул есть и с а Зул и;
звуковая строение существительного золото: с о лото – золото и с о лото;
звуковая строение существительного войт: ви 'и т – вет;
звуковая строение глагола путешествовать: в андруваты г андруваты;
звуковая строение существительного граната: г раната – г раната;
звуковая строение существительного гадюка: гадю к а – гадю г а (с прорывным второго г) и гадю к а;
словообразовательная строение существительных – названий листья картофеля, свеклы: картофелины, бараболиня, бурачиня – бараболянка, бурачанка;
форма творительного падежа множнины существительного гость: гостями и гостями и гостями – гостема и гостима;
форма именительного падежа составных числительных: два с половиной, три с половиной – пивтретя, три с половиной;
форма именительного падежа числительного девяностых: девяносто и девиносто – девьядесет, девьидесет, деведесет;
форма именительного падежа числительного двести, двести и двести – деист;
формы 1-й и 2-го лица единственного числа настоящего времени от глагола лить: ляю, ляеш – лей, лееш;
личные формы глаголов II спряжения настоящего времени с основой на губной согласный: любят, ловят – любьять, ловьять;
союз что: что – же и шо;
союз чтобы: шоб – жебы и жибы;
распространение словосочетаний: взял нож, перекинул телеги и взял нож, перекинул виз – взев чем, перекинул виз;
распространение конструкций: у парня нет денег – парень не имеет денег и у ребят нет денег;
употребление слов:
для обозначения здания для домашних животных: хлев и обора - конюшня;
кварты пить воду: кварта – горне и банячок;
скатерти: скатерть и скатерть – скатерть;
телеги для зерна, картофеля: бестарка – гара;
радуги: радуга – дуга;
хозяйки: хозяйка и хозяйка – госпожа и хозяйка;
беременной женщины: хранимая, грубая и беременная – грубая и беременна;
близорукого человека: близорукий и близорукий – близорукий;
подождать: подождать и подождать – подождать;
заболеть: заболеть и заболеть – заболеть;
квакают (о лягушках): квакают – рахкают;
возгласы, которыми зовут лошадей: ксьов-ксьов и цонь-цонь – Цись-цева.
Границы с волынским говором
Генезис надднестровского говора
По своему месту и значению в системе юго-западных диалектов Надднестрянский говор является основным, самым крупным за теритгл распространение и влиятельным среди юго-западного наречия, влиял на смежные бойковских, Надсянский, волынские и буковинские говоры
Относительно происхождения надднестровского говора в украинской диалектологии существуют различные мнения, однако относительно происхождения надднестровского говора на сегодня отсутствуют специальные исследования.
Одной из распространенных мнений о генезисе надднестровского диалекта является утверждение о том, что этот говор – это собственно ареал пидплитових и грунтовых бескурганных могильников X-XIII века, который некогда был заселен дулибами. Исследуемый говор исторически связан с диалектом племенного союза дулебов.
Иного мнения по этому придерживался Гавриил Шило: «… сравнения Надднестрянский говоров с подольскими приводит … на мысль, что как предками подолян, так и предками приднестровцев … были уличи Племенной диалект уличей лег … в основу и подольских, и Надднестрянский говоров».
По мнению ученых, территория северного Прикарпатья в доисторические времена заселялась огромным союзом белых хорватов. Это племя занимало территорию от Западного Буга и верховьев Прута и Серета на востоке до реки Нисы и верховьев Лабы. Бронислав Кобылянский отмечает: «… многочисленные южнорусские племена уличей и тиверцев жили до конца X в. между Днестром и Прутом и Днестром и Южным Бугом до Черного моря и устья Дуная. На севере они граничили с прикарпатскими хорватами и дулибами ». В «Украинском PCP» (1977) указано, что район Прикарпатья населяли племена хорваив, которые образовывали большой союз племен. Союз восточных славян распался около XII в. Поскольку к территории северного Прикарпатья входят нынешние Львовская, часть Тернопольской области, следует, что предками современных носителей надднестровского говора были белые хорваты, а не уличи. Последние жили в нижнем Приднепровье, Побужье и на берегах Черного моря. По мнению ученых, под давлением печенегов уличи отошли на север [32, с.26]. Кроме того, как отмечает Ф. Жилко, соседями дулебов на юге были хорваты, жившие бассейне верхнего Днестра и на Подкарпатье.
Таких же взглядов придерживается и историк Лев Войтович, который то, что после переселения части хорватов в Паннонию и Далмацию, остальные хорватских племен в IX-Х вв. расположилась от среднего течения Днестра на востоке до верхнего течения Вислы и Лабы на западе. В IX в. хорватские земли по реку Стрый были составляющими государства Святоплука Моравского, а в конце X в. карпатские хорваты вдоль Днестра и Сана были присоединены к Руси Владимиром Святославичем. Итак, в середине X в. Белая Хорватия протянулась от истоков Вислы через бассейн Сяна где до среднего течения Днестра и верхнего течения Прута.
Следует согласиться с Г. Шилом, что предками подолян были уличи. Это подтверждают также и летописные свидетельства: «По Дн?стру, прис?дяху к Дунаева … оли до моря …» (Лаврентьевская летопись), «по Бугу и по Дн?епру и прис?дяху к Дунаева … оли до моря» (Ипатьевская летопись) – жило племя уличей. Новгородская летопись рассказывает о переселении уличей: «и б?ша с?дяще Углиц? по Дн?пру вънизь …».
Однако нельзя согласиться с однозначным утверждением Г. Шило о том, что подольские говоры в своей основе является ничем иным, как Надднестрянский типом говоров с некоторыми лишь чертами пивденноволинського говора и юго-восточного наречия [306, с.186]. Не соглашается с таким мнением Гаврилы Шила также и Олекса Горбач [77]. Надднестрянский и подольский диалекты – это две отдельные самостоятельные системы, которые имеют свои характерные особенности и признаки. Надднестрянский диалект от подольского отграничивают многочисленные лексические изоглоссы.
Ареал надднестровского говора в прошлом
Территория надднестровского диалекта определилась в пределах Звенигородской земли (VIII – X века), позднее – Звенигородского княжества (XI-XIII века), а затем – Львовской земли (XV-XVHI века). В зависимости от различных факторов истории, на территории надднестровского диалекта происходили интенсивные афронтальни контакты разных диалектных элементов и фронтальные контакты с соседними волынским, подольским, бойковском и покутский говорами.
Принадлежность ареала надднестровского диалекта течение нескольких веков до территории Русского воеводства сказалась на смещении его изоглосс в сторону региона бойкивского диалекта, а также и в юго-восточном направлении покутского говора. Именно поэтому его граница с бойковском говором очень невнятная. Бойкивски ареальные оппозиции во время отходят на юг под давлением надднестровского диалекта.
Так, Дмитрий Бандривский в труде о говоры бывшего Пидбузького района Львовской области, принадлежащих к северной части бойкивского диалекгу, делает убедительный вывод об их фонетические особенности: «… фонетическая система говоров Пидбузького района как и смежных подкарпатских районов, теряет фонетических черт бойков ских говоров и приближается к фонетической системы надднестрянская говоров ». О том, что Надднестрянской говоры ощутимо влияют на бойкивски, свидетельствуют многочисленные надднестрянская-бойкивски лексико-семантические изоглоссы. По предварительным подсчетам, более 30% Надднестрянский лексем известные бойковском говор.
Когда ареал надднестровского диалекта сильнее оказывался на юго-востоке (в бассейне Днестра в направлении Покутско-буковинского говора). На территории Покутья он распространился до барьера речевого общения – северной границы Молдавского княжества, а теперь – северной границы буковинского говора.
Политический границу, существовавшую между Волынью и Галичиной, оставил ощутимые следы в языке населения этих земель
Фонетика
К фонетических черт надднестровского говора относятся:
шестифонемна структура выделенному вокализма:
варьирования безударного вокализма зависимости от степени противопоставление фонем [о]: [у], [э]: [и], [и]: [и] и от особенностей каждого говора:
первый тип является самым распространенным;
переход а (с * a, * e) после мягких (или бывших мягких) согласных в е, и, ы (гарьичий, дьeкуваты, сaжьи) в отдельных говорах этот переход осуществляется только под ударением;
укання (ко в лихaты, бжулa, скoру);
изменение безударного гласного е в и (ы) после мягкого согласного (спeчьина, тихьи 'тихий');
наличие протетическими согласного в (ў) перед отцом, в и и ( г (смирeга, гадьyга);
ф (фалиты, фoрий, фiра);
неодинаковый развитие древних соединений trъt как-ир (кирницьа),-ры (кривaвий, дривa),-ро (брoвы);
потеря долготы мягкими согласными в формах существительных с. г. (жикьe, насiнье);
потеря мягкости ц 'в кон. слова (хлoпиц, жнец);
нерегулярный развитие отдельных древних гласных – * e> в (дьурa 'дыра'), * e> и (видрo), * о> а (зазyльа), звукосполукы лн в л, н: (мeлник> мeл: ик, мeн: ик), рН в РЛ (терницьа> терлицьа);
в ряде говоров конечные г, и ослабленные, исчезают (поре 'порог', сне 'снег', деньги 'денег', те гaрни 'той хорошей');
произношении мягких согласных с ', с', ц ', дз' свойственный большую степень мягкости, чем в др. диалектах и литературном языке.
Ударение в Н. г. динамическое; особенностью является наличие парокситонового ударения местоимений (мoго, твoго), глаголов 1-й чел. II диевидм. (Хoджу, прoшу, изредка – сижу, лeчу), некоторых существительных (трyна, кочeрга), а также двойного ударения глаголов (пiду – пидy, пiде – пидe, пiдемо – пидeмо и др.).
Грамматика и словообразование
Специфику Н. г. в грамматике творит набор окончаний и средств формообразования словоизменений. частей речи, в частности
окончания существительных:
же. г. в ор. в. ОДН. -Оў,-еў, изредка-ом,-ем (зеимлeў, душeў, головoў, ногoм, сoлем), в род. в. ОДН. -И (рьилы, зеимлы, нoчы, любoвы), в род. в. мн. -Иў, изредка-уў (бабиў, козьиў, козуў);
ч. г. – в дал. в. ОДН. с основами на твердый согласный-овы (брaтовы), с основами на мягкий согласный-Эвы,-ови (конeвы, коньoвы), в ор. в. ОДН. -Ом, реже-ем (коньoм, дошчeм), в мест. в. ОДН. -И,-ы (на дyбьи, в кьинцы), в дал. в. мн. -Ом,-ем,-им (конiм, конeм. Коньoм), в ор. в. мн. -Ами,-еми,-ема,-Има (гостьамы, гостьемы, гостьема, гостьима), в мест. в. мн. -Ух (на зьатьoх; так же и множественные существительные – на грyдьох, на двeрох);
с. г. бывших существительных t-основы – в род. в. ОДН. – (Ат ') и, – (ат') а, – (ао) а (тельaтьи, тельaтьа, тельaта), в дал. в. ОДН. – (Ао) в, (ат ') в, (ат) ове; в ор. в. ОДН. – (Ат ') ом, – (ао) ом;
в прилагательных наличие взысканных форм в наз. в. ОДН. ч. г. (дoбры), дал. и мест. в. ОДН. же. г. (мoлоди 'молодой', так же – адъективных местоимения); ассимилятивные изменения при создании форм высшей степени сравнения прилагательных (молoч: а);
в числительных – формальная структура числительных одeн. йидeн, йедeн, штыри, одинaйцит '(йединaйцьик'); форма ор. в. двумa; создания составных числительных по модели пиўтретьa, пиўчвертa, девйидесьeт '(девидесьек'), двiста и двaсто;
в местоимениях – сохранение древних енклитичних форм дал. в. мы 'мне', ты 'тебе'; падежных форм – знах. в. нeго 'его', ор. в. неў, тоў 'ею', 'той'; указательного займ. тамтoй 'тот';
в спряжения: инфинитив на-или от глаголов с основой на заднеязычный согласный (пeчы, стрихчы) форме 1-й и 2-й чел. ОДН. теп. ч.: льeйу, льeйиш, 3-й чел. ОДН. и мн. теп. ч. конечного т (хoдит – хoдьат) параллельное употребление окончаний 1-й чел. мн. теп. ч.-мо и-м (несем / несем, хoдимо / хoдим) нулевое окончание 2-й чел. ОДН. теп. ч. атематические глаголов (дас ', йис' 'дашь', 'ешь'); параллельное создание форм 1-й чел. ОДН. Майбах. ч. бyду брaты и бyду браў, 1-й чел. ОДН. и мн. мин. ч. ходиў и ходиўйим, ходил, делали и делали-смо; формы условий. сп. по модели даў бым, даў бис.
Специфика Н. г. в словообразовании обусловлена:
наличием локальных аффиксов-май,-мак (глушмaй, глушмaк 'глухой'),-угол (лиўкyт 'левша'),-уйемцы (покрадуйeмцы 'украдкой');
функциональным усилением окр. аффиксов-иск (о) (льoниско, виўсиско 'поле после льна, овса'),-анк (а) (барабольанка 'листья картофеля'),-ал 'ник (копальник' копатель ").
Лексика
Словарь Надднестрянский говоров – сложная лексико-семантическая система с четкой внутренней структурой. В нем лексико-семантические группы объединяются в относительно большие по объему тематические группы. Например, тематическая группа «Одежда» имеет в своем составе такие несколько меньшие лексико-семантические группы, как: «Женская одежда», «Мужская одежда», «Детская одежда», «Летняя одежда», «Зимняя одежда», «Верхняя одежда», «Нижний одежда», «Праздничная одежда», «Ежедневный одежда» и т. д.
С. Бычко в своем исследовании «Лексика надднестровского говора» выделил следующие основные способы номинации лексики в этом диалекте:
семантическая деривацию – плахта, вретище, рядно;
аффиксальных словообразование-обертка, фарбан;
словосложение – заячий холодок.
Появление вторичных номен обусловила действие метафоры и метонимии (Скопец – «ведро», скипчик – «подойник»).
Почти каждая тематическая группа надднестровского диалектной лексики характеризуется своими типичными мотивационными признаками. Например, в процессе номинации одежды и ее элементов выделяются следующие из них: крой (ибунда – «длинный суконный плащ с капюшоном»); способ одевания (опанка – «накидка»); назначения (запаска – «фартук»); материал (Веренчук – «накидка из небеленого домотканого холста»), пол (камикелка – «женский жилет», марипарка – «мужской пиджак»).
В надднестровского говоре часто наблюдаются явления семантических переходов и смещений как в пределах одной говора, так и в различных говорах. Например, семема "усадьба" в некоторых говорах может реализоваться лексемой почву, в то же время последняя в других говорах представляется значением 'земля, которая принадлежит к хозяйству ". Как видно, последняя семема более семантически шире по сравнению с первой.
В северной части говорит нет семантической дифференциации в слове горишче. Зато в говорах Бережанщини семема 'чердак над домом' манифестируется лексемой кишки, а семема 'чердак над хлевом' – горишче. Подобное видим и в семантической структуре лексемы чулан. В одних говорах она может представлять семей 'малая комната', в других видим сужение семантики в направлении 'малая комната'> 'спальня'> 'кухня' (Стрыйщине Жидачивщины). Итак, диалектный Надднестрянский лексический материал является благодарным в плане выявления динамики лексико-семантической системы. Есть говоры, где слово поставец имеет лишь значение 'шкаф для тарелок', но бывают случаи, когда это слово бытует с более широким значением – 'шкаф для посуды 'без всякого семантического маркирования.
Часть диалектной надднестровского лексики может маркироваться дифференциацией по возрасту носителей говора. Так, для речи старшего поколения характерные слова мари1 нарком, креденца, соф 'ит, софа, вуйю и стрийко, а вещанию младшего поколения присущи лексемы п' ид1жак, брфет, Стел 'а, тап1чан, д' ад 'ко.
Семантическая система лексики надднестровского говора есть от крытой и пополняется, прежде всего, словами литературного языка, ал тивно впитывает она в себя также иноязычные заимствования; большая время и и на проанализированной лексики уже отошла в пассивный словарный запас, она присуща сегодня только вещанию очень старшего поколения. Анализ диалектной лексики Приднестровья обнаружил многочисленное количество изоглосс, продолжающихся в бойкивскому, волынском, буковинском, подольском, надсянском говорах. Понятно, что существует огромное количество общих явлений, которые фиксируются даже в дис-тантних с Надднестрянский говорах. Об этом свидетельствуют соответствующие диалектные словари, Атлас украинского языка.
Ареалогичних характеристика исследуемой лексики дает основания утверждать, что диалектный словарь надднестровского говора на сегодня является четкой и структурализованою динамической лексико-семантической системой, а сам ареал диалекта отражает определенную тенденцию к расширению в направлениях бойкивского и, отчасти, волынского говоров (И. Матвияс, Г. Шило, М. Онишкевич, С. Бевзенко).
Этимологические особенности
Подавляющее большинство лексем достигает общеславянский корней, а часть из них распространена в восточнославянских языках (гора, стддола, дом, рубашка, куйко). Наряду с этим, в лексике исследуемого говора бытует значительное количество иноязычных заимствований из других языков, в частности польской, немецкой, словацкой, венгерской и др. (Горбатая, кантар, сабаш, канта). Многие диалектного лексического материала в ареалогич-ном аспекте наглядно демонстрирует тот факт, что Надднестрянский диалект не является территориально целостным и однородным, а отчетливо членится на западную и восточную (г. Свеча – г. Золочев), а также на северную и южную (среднее течение р.Днестр) зоны (например, северной части известное название горишче «крышу над жилым домом », южной – кишка, западной – чердак, восточной – гора, п 'ид). Такую же картину дают семемы 'студень', 'ограда', 'усадьба', 'помещение для свиней', 'помещение для кур' и многие другие. Немалое количество проанализированных лексем свидетельствует о том, что они образуют замкнутые Надднестрянской локализмы (Гыжко – 'студень ", каркик -' помещение для свиней", кайдух – 'незаконнорожденный', хаджай – 'хозяин', попкета – 'разговорчивая человек', хала1май – 'шляпа', стренчиты – 'уговаривать' и др.). Они, как обычно, не образуют изоглосс в соседних контактных говорах. Есть слова, что в Надднестрянский говорах уживаются с одними значениями, а в соседних говорах – с другими. Это преимущественно касается слов, входящих в тематические группы «еда, напитки», «Одежда, обувь», «Мебель, домашние вещи».
История выделения и исследования
История выделения надднестровского говора
Впервые Надднестрянской говоры, средоточием которых является город Галич выделил Яков Головацкий 1848 г. в докладе «Расправа в языци южно-русских и его наричиях», а также в учебнике 1849 «Грамматики руского языка». У ученого Надднестрянской говоры вместе с буковинскими и гуцульскими образуют галицкое или Надднестрянской наречие. Так как в то время подробное изучение говоров украинского языка еще не началось, Я. Головацкий смог представить только схематическую характеристику украинским наречий, а не отдельный конкретных диалектов. Однако осуществленный им разделение украинский живой народной речи в целом не противоречит современному члену ванню украинского языкового континуума.
Александр Потебня специально не занимался проявлением группировки диалектов, а лишь попутно указал среди других и на Надднестрянский говор, по его терминологии – «галицкий». Ученый объяснил созидания в галицком и вообще юго-западных говорах окончаний творительного падежа единственного числа-ов,-ев.
Как сегодня отмечают диалектолог, XIX в. основательным исследованием диалектного членения украинского языка был труд Костя Михальчука «наречие, поднаречия и говоры Южной России в связи с наречиями Галичины», написанная 1871. К. Михальчук наречие и говори выделял не только на основе чисто языковых рис, но и учитывал размещения в прошлом восточнославянских племен, различные миграционные факторы поздних времен, этнографические сведения, топографические особенности соответствующей территории и т.д. На первой лингвистической карте диалектной украинского языка К. Михальчук называет Галицким то пиднариччя, которое входит в русинское наречие. Границы надднестровского диалекта, которые подает ученый, почти совпадают с границами, очерченных на основании современных новейших показаний. Кость Михальчук отделяющую исследуемый говор от других диалектов (подольско-холмского, карпатского) условной линией примерно между населенными пунктами Перемышль – Борислав – Долина, а дальше на юг карпатским хребтом. От Михальчукових работ отталкиваются исследователи и в современном решении проблемы диалектного членения украинского языка.
Положив в основу лишь одну фонетическую риса (разное отражение этимологических о, е в исторически новых закрытых складах) Александр Соболевский в работе «Опыт русской диалектологией: 3. Малорусской наречие »поделил Украинский язык на два пиднариччя: пивничнома-малорусское и украинский-галицкое. В последнем пиднариччи ученый выделил и охарактеризовал галицкий, т.е. Надднестрянский диалект.
Алексей Шахматов в исследовании «К вопросу об образовании русских наречий» (1894 г.) крупнейший в Галичине Надднестрянский диалект называет «галицким наречием».
Агафангел Крымский и Алексей Шахматов в общей разведке «Очерки по истории украинского языка», анализируя, по их терминологии, «западнорусские наречия», указали в основном на диалектные признаки надднестровского говора: отделение частицы-си,-ся (я ся боя), различия в ударении (хожу, принесла), твердое-т-в 3-лицу глаголов (ходит), твердую отличие прилагательных на-й (третий, третье, третье).
Иван Зилинский в работе «Проба упорядочения украинских говоров» (1914) в западном пиднариччи выделяет также и Надднестрянской говоры, называя их «Ополья говором». Ученый отделяющую этот говор условной линией, проходящей через населенные пункты: Рава-Русская г. Западный Буг – Золочев – Тернополь – Теребовля – Чортков реки Днестр – Калуш – Болехов – Борислав – Самбор – Яворов Рава-Русская.
Разграничение надднестровского диалекта И. Зилинский совпадает, в основном, с сегодняшним определением ареала этого говора. Однако новые исследования свидетельствуют о том, что говора между реками Серет и Збруч Зилинский относит к подольского диалекта неоправданно. Правда, зафиксирован ряд изоглосс, объединяющих подольский диалект и говор между реками Серет и Збруч. Однако существует одновременно немало изоглосс, разграничивающие эти говоры (см. раздел о границе с подольским говором).
Наряду с волынским и буковинским говорами выделяет Опильский говор Кароль Дейна, приводя одновременно немало фонетических изоглосс. По его мнению, определение диалектной волынско-Ополья пределы обусловлено историческими границами разных времен. На востоке Надднестрянской говоры отделенные от подольских густым прядью изоглосс, тянущиеся вдоль р Збруча. Эти черты К. Дейна тоже связывает с бывшими историческими границами.
Гавриил Шило отмечает, что уже в XVI в. существовала дифференциация между пивденноволинським и Надднестрянский говорами. Как К. Дейна, так и Г. Шило говоры между Серетом и Збручем, которые предыдущими исследователями причислялись к подольских, относят к Надднестрянский говоров. К. Дейна определил границу Ополья и подольских говоров, а также частично волынских и Ополья. Четко определяется разграничение надднестровского диалекта от смежных Надсянский, Покутско-буковинского, подольского и другой говорит юго-западного наречия в специальных научных монографиях и в современных руководствах по украинской диалектологии.
Выделяется Надднестрянский говор М. Наконечным в «Программе украинской диалектологии». Ф. Жилко также отличает в юго-западном наречии Опильский диалект. Традиционно пределы долиджуваного говора определяются в учебных пособиях И. Дзендзеливський и И. Матвияса.
Ярослав Рудницкий в исследовании «украинский язык и его говори» Надднестрянский говор на востоке (на границе с подольским диалектом) ограничивает рекой Серет. Территорию между Серетом и Збручем относит, по тогдашней традиции, до подольского говора.
Емельян Омецинський, выделяя Надднестрянский диалект из числа соседних говоров на севере и на юге, в работе «Речь Тернопольщины» приводит наиболее существенные признаки, объединяющие исследуемые говоры в один диалект. Ученый также пишет, что Надднестрянский диалект тянется восток до реки Збруч, южная его граница проходит не по реке Днестр, а к северу от нее условной линией Скала – Тлусте – Язловец дальше на запад. Северную границу с волынским говором определяет условная линия Броды – Зализцы – Збараж-Подволочиск.
История исследования надднестровского говора
История изучения надднестровского говора берет начало 1848 г., когда профессор Львовского университета Яков Головацкий прочитал доклад «Расправа в языци южноруским и о его наричиях», в которой много внимания уделил современном надднестровского диалекту (по терминологии Я. Головацкого, галицком или надднестровского наречие ") Яков Головацкий к ареалу надднестровского говора причислял территорию от верховьев рек Лимници и Быстрицы, Черногори к рекам Стрипы, Липы и вершин Гологир Как основные черты Надднестрянский говоров ученый приводил такие: переход 'а в' е, а также окончание-оу, -еу в творительном падеже единственного числа существительных женского рода Ученый подал линии, разделяющие волынско-подольское и Надднестрянское наречие, Надднестрянское и горное наречие Отдельные места приведенных линий Яков Головацкий уточнил, называя еще некоторые другие населенные пункты.
Надднестрянский говор посвятили монографии такие выдающиеся ученые, как: Дмитрий Бандровский, Иван Верхратский, Алексей Горбач, Кость Киселевская, Василий Лев, Михаил Лесив, П. Приступа, Ярослав Пура, Ярослав Рудницкий, Гавриил Шило, Кар Дейна, Ян Янув.
В работах Ивана Верхратского содержатся многочисленные словари диалектных слов, образцы живой речи различных жанров ареала надднестровского диалекта. И. Верхратский изучал отдельные гнезда и варианты Надднестрянский говоров (батюцьки, северо-западные), в частности он косвенно проанализировал батюцьки говоры окрестностей Жовквы, Равы-Русской, Яворова и др. Ученый изучил также отдельные говоры в бассейне Висли (на юго-западе современной Львовской области).
Гавриил Шило заключил словарь Надднестрянский говоров. Ученый, кроме пивничнонадднистрянських, рассматривает также середньобужанськи, подольские, переходные к волынским и пивденноволинських говора. В поле зрения П. Приступы были переходные говоры к середньонадбужанських населенных пунктов Жовкивщины и Куликивщины севернее Львова. Ярослав Пура рассматривает захиднонадднистрянськи, переходящие к бойкивских, захиднобойкивськи и восточные Надсянский говора. Юго-западные говоры Самборщины и захиднобойкивськи говоры Турчанщины проанализировал Дмитрий Бандровский.
Немало фундаментальных и чрезвычайно глубоких работ по украинской диалектологии, в частности посвященных Надднестрянский говор, и лежат перу Ярослава Рудницкого. Главные из них: «Украинский язык и его говори», «К бойкивски-надднестровского языковой границы», «Львовский говор». Разведка «Львовский говор» написана на немецком языке, первое ее издание увидело свет в 1943 г., второе – 1952. Я. Рудницкий доказал, что украинский диалектолог надо изучать не только говоры населенных пунктов таких, как село, но нельзя обходить такой языково-территориальной единицы, как город. Этот труд – первое исследование не только о языке Львова, а действительно первый труд о говор украинского города. Состоит она из культурно-исторических и культурно-географических размышлений автора, а также из замечаний о методах и методика научного исследования такого типа. Далее следует подробное описание говора города с точки зрения фонетики, морфологии, синтаксиса, исторического развития тенденций львовского говора. Одна из важнейших мыслей ученого – правомерность употребления термина «львовский говор», а не «львовская говор». Последний больше подходит к диалектной системы отдельных сел. В конце работы прилагаются немалые тексты связной речи, богатый словарь и карта украинских говоров, в основе которой лежит диалектное членение украинского языка профессора И. Зилинского. Хотя ученый сознательно ограничился исследованием только одного львовского предместья – Вознесения, однако это позволило ему сделать вывод, что львовский говор – сосуществование разных речитативных систем. Много внимания в этой работе обращено на лексическую и семантическую систему говора Львова. Я. Рудницкий причислил, например, к специфических слов, присущих львовянам, такие, как: бадильки («волос»), хавира («изба»), фалюваты («идти»), капуваты («понимать»), Сумер ( «хлеб»), держать штамма («дружить») и др.
Однако приведенные лексемы сейчас не употребляются в речи львовян, их можно классифицировать как лексические анахронизмы. Некоторые слова и словосочетания все же (вроде лоха драть «насмехаться», шпарга «схватка», искать яблоки «искать зацепку») можно услышать как в говоре Львова, так и в других говорах Львовщины сегодня.
Кость Киселевская гипотетически приводит пределы Надднестрянский говоров линией, проходящей через населенные пункты: Хиров – Рудки – Щирец – Жовква – Золочев – Озерная – Гусятин – Залещики – Перегинское – Болехов – Хыров. Ученый выделяет из Надднестрянский говоров в отдельную группу т. н. батюцьки говоры, о которых И. Верхратский писал, что они являются пидговором надднестровского диалекта.
Олекса Горбач, помимо описания отдельных говоров (Теребовлянщине, Перемишлянщини, Комарнянщины), добавляет к трудам большие диалектные словари. Границу надднестровского говора он определяет ориентировочной линией, проходящей через населенные пункты: Хыров-Мостиска-Яворов-Рава-Русская-Червоноград-Собрания-Микулинцы-Каменец-Подольский-Залещики-Толмач-Перегинское-Долина-Болехов-Хыров. Ученый в области лексики выделил и проанализировал много тематических и лексико-семантических групп: «тело, приметы человека, гигиена и медицина», «одежда», «обувь», «пища и ее приготовление», «дом, дома», «сад, город »,« метеорология »,« животноводство »,« пасечника »,« фауна »,« обработка материалов »,« семейное и общественную жизнь »,« поверья, обряды ».
Михаил Лесив отмечает, в частности, что «Надсянский-надднестрянская языковая граница будет проходить частично уже на территории Польши, а именно: в северной части бывшего Любачивского уезда и на юго куски бывшего Томашевского уезда». Ученый на конкретных примерах обнаруживает и описывает системные языковые черты, которые считаются характерными для Надднестрянский говоров вообще. По мнению М. Лесева, некоторые слова разделяют саму территорию Надднестрянский говоров на несколько групп.
Об этом подробно пишет также и К. Дейна. Он Надднестрянский говор делит на западную и восточную (Захидноподильску) части.
Название диалекта
«Надднестрянский» – название, которое сейчас больше всего распространено среди украинских диалектолог. Однако существует много замечаний относительно неоднозначности этого термина. По словам С. Бычко:
Как отмечает Михаил Лесив, «Надднестрянской говоры, которые иногда назывались Ополья, составляют главный, центральный массив юго-западного диалекта украинского языка».
Название «Опильский говор» впервые наряду с новым термином «Надднестрянский» появляется на карте украинских говоров Ивана Зилинского. Яков Головацкий выделяет в своей грамматике украинского языка, а также в других работах Надднестрянское наречие, причисляя сюда и Надднестрянской говора. Всеволод Ганцов в 1923 году употреблял только название «Надднестрянской говори», но в более широком понятийно-территориальном объеме: до Надднестрянский говоров он причислял, по его терминологии, галицкие и буковинского-подольские говоры.
Польские диалектолог и сегодня употребляют оба названия. Кароль Дейна так объясняет смысл употребления названия «опильски говор»:
Он также считает, что название «Надднестрянский говор» не отражает истинного положения, так говоры, расположенные над Днестром, и не только на его южном берегу, но и достаточно широкой полосе севернее него, обнаруживают много чудес, и объединяют его с буковинскими наречиях. Говоры, по мнению ученого, между верховьями Днестра и Западного Буга расположены в Ополье. Поэтому говор, к которому эти говоры принадлежат по своим признакам, Кароль Дейна называет «Ополья».
Владислав Курашкевич в «Очерке восточнославянской диалектологии» как основное название употребляет «опильски говора». Емельян Омецинський последовательно использует также термин «опильски говор». Такое же название имеет Надднестрянский диалект в «Программе по украинской диалектологии» Николая Наконечного.
В монографии Ярослава Рудницькоио встречаем термин «опильски говори». Олекса Горбач в работе «Говор Комарно и Комарнянщины» заметил, что "звали его еще неверно« Ополья »или« галицким »". Здесь он не согласился с Каролем Дэйн, приведя в качестве убедительный аргумент тот факт, географическое Ополье – это только название для лесисто-холмистого Западного Подолья восточнее Львова ». В статье «Говоры Теребовельщины» подано две параллельные наз
Просмотров: 3818
Дата: 20-12-2010
Корейский язык
Корейский язык – язык корейцев, государственный язык Республики Корея и КНДР. Также распространена в Японии, Китае, США, Канаде, России и некоторых среднеазиатских странах среди корейской диаспоры.
ПОДРОБНЕЕ
Диалекты
Диалект ( dialegomai "разговаривать, общаться, вести разговор друг с другом" наречие, говор, язык, на котором общается между собой определенная группа людей), разновидность языка, употребляется как
ПОДРОБНЕЕ
Румынский язык
Румынский язык (limba romana) – принадлежит к схиднороманськои подгруппы романской группы индоевропейской семьи языков. Азбука Румынская азбука имеет 31 букву: Aa, Bb, Cc, Dd, Ee, Ff, Gg, Hh,
ПОДРОБНЕЕ
Верин
Верин – село в Украине, Жовковском районе Львовской области. Орган местного самоуправления – Боянецька сельский совет. Смотри также Верены. История Верин до 1940 года были приселком села
ПОДРОБНЕЕ
Волынский говор
Карта Украинская наречии и говоров (2005). Волынский говор (7) Волынский говор – диалект украинского языка, принадлежащего к волынско-подольской группы говоров юго-западного наречия. География
ПОДРОБНЕЕ